В подвале Северной Башни

Яновец меня кличут! * ответил парнишка шуту. Который вывел его из раздумий своей песней. Но разговора не вышло. В камеру карлика ворвался тюремщик и отвесил заключённому весьма сильный тумак. У кузнеца засосало под ложечкой, как будто это его самого сейчас ударили. Как же так можно? От возмущения Аббан даже дар речи потерял и забыл на о собственных тревогах и печалях. Когда злыдень ушел, парень тихо проговорил * Ты уж не кричи больше, незачем их злить! Меня арестовали в Клаусбурге, теперь обвиняют, что предатель * кузнец очень надеялся, что этот тихий разговор не привлечет ничьего внимания. Не хотелось, чтобы и его начали бить ни за что... Но что толку теперь бояться? Бить все равно будут, и издеваться тоже будут * Ты-то ведь придворный карлик, верно? За что тебя-то? * ему было жалко это обиженное всеми богами существо. Но помочь шуту Аббан Яновец никак не мог.

*Карлик скукожился, свернулся комочком, больно ударился плечиком о стену, и так и остался лежать возле стены. Бубенцы жалостно звякнули, погремушка вывалилась из карманчика и покатилась по полу, оглашая камеру своим перезвоном. Глазёнки шута яростно сверкали. Ох, попадись ему этот тюремщик! Голос арестанта, сидевшего напротив, вывел из его злобной задумчивости, заставил поднять головёнку и прошипеть * Ни за что! Я попытался защитить герцога от мага-преступника, и вот благодарность! * от жалости к самому себе на глаза навернулись слёзы. Но Шнапсик не дал им воли. Он шмыгнул носиком, поднялся на колени так, будто ему отбили все почки и сломали пару рёбер, заохал, запричитал что-то в полголоса. Разговоры говорить с предателем не хотелось, ведь запомнят всё каратели, расскажут потом барону, а этот бешеный... карлик выдал парочку заковыристых ругательств ... начальник охраны любит десять дел в одно объединить, чтобы показать, как хорошо он работает да отчитаться перед герцогом! Вот и выйдет, что шут и Бергу помогал, и мага злонамеренно угробил, чтобы подсобить Клаусбургу, и в друзьях у нехорошего кузнеца ходил * Тихо! *шикнул он на Аббана * А то до смерти забьют, знаю я их! * а сам оценивал товарища по несчастью, чтобы понять, сможет ли тот сгодиться на крайний случай, если всё же вопреки всем планам и рассуждениям карлику придётся бежать *

Не зря Вольфганга называли Бешеным Псом. Не зря... А ведь внешне он порой казался таким милым и добродушным человеком! И кто скажет, когда впечатление было обманчивым? Когда он непринуждённо смеялся, похлопывал по плечу подчинённого и мог рассуждать у камина о живописи, или вот в такие моменты, когда голубые глаза, чуть прищурившись, смотрели на потенциальную жертву, а душа уже наслаждалась видом её будущих мучений. Да-да, именно наслаждалась, потому что если подобная работа не будет у тебя любимой, ты просто сойдёшь с ума от вида крови, истошных криков и жарких просьб сохранить жизнь, не убивать... Те, кто видели барона в спокойном его состоянии, и те, кто порой присутствовал на допросах, могли бы поклясться, что этот человек искренен в обоих случаях – и, поди разберись, где тут правда, а где обман зрения. Впрочем, все эти метаморфозы вполне можно оставить на совести Вольфганга и сосредоточиться на текущем моменте. А в этот конкретный момент он определённо был Бешеным Псом. Когда девушка только начала подниматься, барон ласково проговорил. – А, ну раз так, тогда Сильвер-Шлосс сможет получить за тебя приличный выкуп. Если, конечно, жива останешься. – Заявление вообще-то вполне разумное. Было бы. Если бы уже в следующий момент он не ударил Инзиль тяжёлым подкованным сапогом. В первый раз, стараясь попасть по плечу, а второй и третий – по животу и по рёбрам. Убьёт – вряд ли. Если уж только пленница совсем дохленькой окажется. А вот больно будет...

Посмотрим)

Пользователь 'Wolfgang' совершил следующее действие: Проверка на удачу

'6' :

Результаты :

кидаю

Пользователь 'Инзиль' совершил следующее действие: Проверка на удачу

'6' :

Результаты :

Не умела она разбираться в людях, видимо доверяя всем. Вот и сейчас девушка, даже зная об этом человеке много страшных вещей, ведь слухи землей полнятся, просто не думала, что может что-то случиться. Ласковый тон да и такие утонченные манеры ввели ее в заблуждение…Вот только последняя фраза ее смутила и она подняла взгляд на барона. * Что значит если я жива оста..* Травница не договорила, потому как получила удар по плечу кованым и тяжелым сапогом. Она вскрикнула от боли, но тут же ее крик оборвался. Второй удар Инзиль получила в живот и как рыба на суше хватала ртом воздух, скрючившись на полу. Третий удар по ребрам и знахарка почувствовала, что что-то хрустнуло. Дикая боль захлестнула и отключила сознание.

Парнишка-то и не думал о побеге. Куда ему бежать, когда не знает он судьбы Инзиль? Карлик ничуть не напугал его. Подумаешь, убьют? Ну, и что с того? Значит, так судил Милосердный, и после смерти кузнеца ожидает награда. Но то, что травница останется в этом каземате без его поддержки, останавливало Аббана. Нужно затаиться и жать, покуда есть надежда. Как же не хотелось ему с этой надеждой прощаться, хотя чем дольше оставалась девушка с тем, кого в народе называли Бешеным Псом, тем слабее становилась она. Но парень и не мог представить того, что Инзиль может погибнуть, не хотел думать об этом. Разве это справедливо? Она так добра, так бескорыстна, что Господь должен помочь ей! И уж тогда Аббан Яновец посвятит всю свою жизнь только добру, только помощи ближним и замаливанию грехов * Вот, значит, какова благодарность досталась тебе! Король не таков! * прошептал он шуту, внимая его просьбе быть потише.

Барон наклонился над притихшей на полу травницей, стараясь понять, жива ли та... Впрочем, он редко убивал кого-то, когда не собирался убивать. А в этот раз не собирался точно. И вот теперь Бешеный Пёс перевёл дыхание, толкнул – в этот раз почти осторожно – тело Инзиль носком сапога и вышел в коридор. Деверь с лязгом закрылась за ним, оставляя девушку в камере одну. И этот лязг вполне отчётливо могли расслышать все присутствующие в подвале Башни . - Эй, Клаус! – подозвал он тюремщика. Голос Вольфганга, чуть усталый, но в общем, спокойный, прокатился по коридору, но вот когда Клаус подошёл, барон заговорил уже тише, так, чтобы кроме собеседника его мало кто мог бы услышать. А точнее – вообще никто. – Приведите девку в порядок. Умойте, причешите. Надо написать письмо её папаше в Клаусбург. Если не хочет, чтобы его дочь повесили на воротах, предварительно отдав на забаву карателям, то пусть раскошеливается. – Произнеся это, ответа он дожидаться не стал. И неторопливо пошёл к выходу, к тому месту, где кованая решётка отделала коридор подвалов от лестницы, что вела наверх. Однако не дошёл. Бешеный Пёс заметил карлика, что ждал своей участи в одной из камер. Остановившись напротив него и глядя на Шнапсика через решетчатую дверь, Вольфганг многозначительно протянул. – Так-так-так...

*Совсем сдурел малый, раз о короле тут говорить пытается! Такого ей-ей, и пристукнуть не грешно! Но пока что карлик старался использовать все возможности. Вдруг этот парень ещё пригодится ему? И потому шут только выразительно покрутил пальчиком у виска, чтобы этот олух, наконец, понял что-то и замолчал. И вот тут он услышал, как дверь открылась, как затопали сапоги по полу, узнал голос барона, отдававшего приказания! Шнапсик затаил дыхание и снова сжался в комочек. Что теперь будет! Он тряхнул головкой, и бубенчики отчаянно зазвонили. Потому карлик прижал их ладошками и округлил испуганно глазёнки. Так хотелось, чтобы о нём забыли, чтобы его не заметили! Но надеждам этим не суждено было осуществиться. Бешеный Пёс остановился как раз напротив его камеры. И это противное «Так-так-так!», словно других слов не было! Шут завыл, как дитя открыв ротик и голося на всю темницу* Как лучше! Я хотел как лучше! Этот недоделанный маг собирался всех убить! * он рухнул на колени, сорвал колпачок и грохнул его об пол* Простиииите! * последнее слово шут проныл на тонюсенткой высокой ноте*

Травница начала приходить в себя. Видимо ее здоровый организм и холодный пол помогли ей в этом. Открыв глаза, девушка увидела, что она одна в камере и попробовала подняться, но острая боль в боку пронзила ее. Инзиль охнула и схватилась одной рукой за больное место. Если сказать по правде у нее все тело болело и ныло. Знахарка только вздохнула, как бы ей сейчас помогли зелья и мази, но, увы, их с ней не было! Чтобы особо беспокоить свой бок, она осторожненько доползла до стула и опять попробовала встать, опираясь на него. Кажется, у нее это удалось, но боль опять чуть не отняло ее сознание. Травница осторожно перевела дыхание, сжала зубы и осторожно стала обследовать бок, стараясь определить на ощупь повреждения.

Молодой кузнец, конечно, думал, что это его сейчас будут допрашивать. Он стоял возле решетки и держался за нее обеими руками, не отрывая взгляда от главного карателя Сильвер-Шлосса. Хоть и жаль было парнишке малыша-карлика, но в этот момент не о нем думал Аббан Яновец. Как там Инзиль? Жива ли суженная его? И если жива, отчего ее не вернут в камеру? Здесь хотя бы он мог бы узнать, что над девушкой не издевались и не пытали ее. Хотя за что же ее пытать? Что травница может такого, что представляло бы интерес для этих палачей? У парня в ушах зазвенело вот криков шута. Если бы карлик не унижался, вел бы себя с достоинством, он пробуждал бы куда больше сочувствия. * Господин фон Гройэль! * вдруг подал голос кузнец, стараясь обратить на себя внимание * Поговорите со мной! Я все расскажу вам, все, что знаю, только отпустите мою невесту, она не невинная девушка, и всю жизнь делала только добро людям! Она не должна находиться в этом месте! *

Барон более чем смутно представлял себе, почему шут оказался в камере подвала. Он ведь покинул Каминный зал до того, как там произошли события, в результате которых карлик превратился из доверенного лица герцога в обычного заключённого. Знай Бешеный пёс о судьбе Ника, он бы отнёсся к Шнапсику куда более снисходительно, потому что сам магов терпеть не мог. Тогда как теперь, прекрасно понимая натуру шута, способного на разного рода интриги, Вольфганг был убеждён, что герцог раскрыл какой-нибудь заговор с участием этого хитреца. Он махнул рукой, чтобы подозвать тюремщика и потребовать открыть камеру Шнапсика, как вдруг услышал у себя за спиной голос Аббана. Барон неторопливо обернулся, сделал шаг по направлению к решётке, что разделяла их с кузнецом, и чуть вопросительно приподнял правую бровь. – И что же ты можешь мне рассказать? – Признаться, предложение этого парня ни чуть не меняло планов Бешеного Пса. Выкуп за его подружку можно будет получить, даже не нарушая данного ему слова отпустить Инзиль. В том случае, конечно, если они договорятся, и Вольфганг это слово даст. – Давай-ка по порядку, приятель. – Собственно, опасаться тут было некого. Ну, чего такого уж секретного сможет поведать ему Яновец, того, что нельзя было бы услышать ни Клаусу, ни тому же карлику? Исходя из этих соображений, барон остался на месте, и его холодные голубые глаза стали с интересом изучать кузнеца.

Благородный господин! А как же я? Как же я? * заголосил карлик, надеявшийся, что вот-вот решится его судьба. Он сходил с ума от ожидания, набрался силёнок, собрался с мыслями, подготовил речь. И тут на тебе, полоумный кузнец спутал все карты!*
Отвратительная рожа,
Вперёд батьки не влезай!
Тут тебе вопить не гоже,
Поскорей портки снимай!
*проорал он Аббану, скорчив самую мерзкую рожу, на которую был способен. Шут выдал первый попавшийся куплетик, какой только пришёл ему в головёнку, имея в виду, что портки нужно снимать для порки. Получилось же несколько двусмысленно, Шнапсик и сам это понял, но ни чуть не расстроился. Теперь для него было главным привлечь к себе внимание барона, чтобы его, малыша, не позабыли тут на веки вечные. Карлик уже и не помнил о пинке, который отвесил ему тюремщик, он схватил свою погремушку и принялся скакать по камере на одной ножке вдоль стены, издавая дикий звон, так, что проскакав по кругу, вновь оказался перед решёткой. Возле решётки он и бухнулся на колени, простирая к Вольфгангу ручонки * Я мага не со зла убил! Он на замок покушался! * на глаза Шнапсика навернулись слёзы, и ему пришлось судорожно всхлипнуть, шмыгая носиком * А ещё он моё место метил! Он лучшим шутом хотел быть! А карлика выгнать, на помойку выкинуть!

Подождите! * закричал кузнец, услышав поганые стишки карлика. Он и поверить не мог, что этот малыш, к которому он проникся сочувствием, может так относиться к друзьям по несчастью. * Я хочу рассказать о том, что король мечтал о смерти настоятеля Фенрица, и о том, что он предпринял, чтобы желаемое получить! * пареньку было стыдно. Он говорил это, глотая слезы и презирая себя. Но как же мог он поступить иначе, пока Инзиль была в руках этих людей? Ради своей избранницы он был готов на все. А уж потом как-нибудь постарается отмолить свой грех перед Милосердным *

Дитрих приходит из Донжон. Каминный зал.

Дитрих прошёл по двору, ещё тёмному, потому что стены старинной крепости заслоняли восходящее солнце. Чеканный шаг лейтенанта чётко и гулко отдавался от этих стен. Придерживая меч одной рукой, Дитрих подошёл к Северной башне и, нырнув в узкий проём, быстро сбежал по ступеням в подземелье, где находилась тюрьма. Клаус выбежалал ему на встречу. Два гиганта чуть посовещались и разошлись. Дитрих прямиком направился по коридору, посредине которого виднелась фигура Вольфганга фон Гройэля. - Герр барон! - Пробасил гигант. - Герцог требует на свой суд к себе всех троих - девчонку, кузнеца и карлика! - И он прижался к стене коридора, чтобы случайно не придавить тех, кого будут выводить из камер.

Вот так раз! За свою жизнь Бешеный Пёс мог вспомнить очень мало таких моментов, когда заключённые готовы были подраться ради его внимания. – Что ж, говори.. – эта задумчивая фраза относилась к кузнецу. Карлик с его ужимками и прыжками мог вполне подождать, к тому же убийство заезжего мага барона ни чуть не опечалило. Магом больше, магом меньше – какая разница? Разве мир потеряет что-то? Он только хмыкнул, погладив ладонью бородку. Вот значит как! А он-то ломал голову над тем, что учудил этот маленький проныра? Но здесь появился Дитрих, и, выслушав его, барон только пожал плечами. – Я ещё ни в чём не разобрался, но слово герцога закон. – Вольфганг указал на камеру, находившуюся за плотной железной дверью. – Девка там. Я чуть-чуть с ней поработал... Придётся тащить волоком, наверное. – После чего распорядился, обращаясь к часовым. – Слышали? Взять карлика и этого предателя! – кивок в сторону Аббана. И сам фон Гройэль направился к лестнице, что вела наверх. Признаться, он был даже рад переложить решение на герра Ирвина. Вольфганг не был уверен, что герцог останется доволен, прости он шута или прикажи повесить для острастки на воротах кузнеца – а именно такие решения и казались ему наиболее разумными...

Донжон. Каминный зал