Скрытая угроза.

Кабак «Пивная Бочка»
*Наконец, можно было избавиться от надоевшего маскарада. Спешившись у ворот королевского замка, Гвидо скинул капюшон и четко произнес, глядя в глаза гвардейцу * Лейтенант личной Гвардии Людвига II граф Гвидо фон Вельд. Мне нужно срочно пройти к королю * Не смотря на отсутствие бороды, молодого графа узнали. Не удивительно! Наверняка весть о том, что король пожаловал офицерским званием какого-то чужеземца мигом облетела весь дворец. Должно быть, у графа появилось много завистников, но в этот момент его известность сослужила неплохую службу. Удалось избежать проволочек и выяснения личности. Стражник сейчас же провел Гвидо во дворец, сам справился у прислуги, где следует искать Его Величество, и указал лейтенанту на дверь мастерской. С легким трепетом в сердце молодой граф отворил дверь и застыл у порога, ожидая, когда на него обратят внимание. Он почти не поверил своим глазам, когда увидел короля, рассматривающего красненький сапожок. Вокруг пахло клеем, какой обычно варят из козлиных жил, и кожей. Гвидо даже потерял дар речи. Он явно ожидал увидеть своего короля на троне или хотя бы в кабинете, заваленном бумагами*

Ваше величество! * молодой граф тот час поклонился, и почти сразу ответил* Я здоров! Не стоило тревожиться обо мне, я всего лишь офицер вашей гвардии, исполняющий свой долг. * Но слова короля его растрогали до глубины души. Вот добрый правитель, которому небезразличны судьбы подданных. Про башмачки Гвидо уже забыл. На то ведь и король, чтобы развлекаться так, как ему угодно. * Я принес вести из Сильвер-Шлосса. Как я понял, на простолюдинов на площади напали и правда люди герцога. И теперь они уничтожают всех неугодных на своем пути. Каратели ходят по окрестностям, как у себя дома! * граф с трудом сдерживал возмущение, и оно все-таки прорвалось в его словах. Но Гвидо был не так воспитан, чтобы показывать свои чувства королю. Он взял себя в руки и продолжил* Арестован даже кабатчик Ганс, заведение которого стоит на тракте, ведущем в крепость. Как я понял, он служил вам верой и правдой, храня свой секрет даже от жены. Скажите, я могу попытаться вызволить этого честного человека? * вопрос этот занимал его особенно. Отчего-то графу казалось, что он виноват перед добрым человеком, поскольку сначала принял его за обычного суетливого проныру-торгаша. Он смело смотрел прямо в глаза Бергу, потому что знал, ему, фон Вельду, скрывать нечего. Он станет честно исполнять свой долг. А как же иначе? Гвидо всегда старался бороться за справедливость, и теперь был уверен, что совершил правильный выбор, решив поддерживать с оружием в руках законную власть. Ему не терпелось скорее переодеться с дороги и начать свою службу во дворце. Нет, рыцаря не прельщали ни почести, ни золото. Но он путешествовал так долго, что уже отчаялся обрести свой дом. Неужели теперь, так далеко от родины, от земли отцов, он сможет остановиться, поняв, наконец, что обрел место в жизни?*

*Рыцарь слушал короля Людвига молча. Не того ожидал он, не того просило его сердце. Гвидо любил честные поединки, открытые схватки, а о том, чтобы пытать кого-то, молодому графу и думать было противно. Но он взялся служить правителю этой земли, олицетворявшему собой законную власть, и был уверен, что не ошибся. К тому же, что он мог предложить Бергу, если бы отказался помочь сейчас? Развязать войну, обрекая и крестьян, и дворян ее тяготам было бы слишком самонадеянно, раз сил для этого недостаточно. Да и стоит подумать о поражении. Что ждет этот край, если Сильвер-Шлосс победит? Гвидо не желал мириться с тем, что существует возможность отдать всю эту землю под власть карателей герцога. Не допустит он, чтобы эти люди, которых настоящими воинами и язык не повернется назвать, хозяйничали здесь! * Да, ваше Величество, я готов * ответил граф. Он говорил это с тяжелым сердцем, но понимал, что поступить по-другому не имеет права. Мысленно же он дал себе слово, что постарается выручить бедного Ганса. Конечно, кто такой кабатчик, чтобы король знал и помнил о его службе! Но сам Гвидо не сможет считать себя честным человеком, если забудет об узнике, не сделает совсем ничего. Молодой граф, опустившийся до этого на стул, когда король предложил ему присесть, опять встал, стоило подняться и Людвигу * Есть ли у вас план, когда и где мне начинать действовать?

Я выполню ваш приказ, Ваше Величество! * повторил граф. Непонятно было, кого он старается убедить в этом, Людвига или себя. Но голос его звучал решительно, и взгляд был твердым. Раз рыцарь сказал, он пойдет до конца * Но, простите, я воин, а не палач, и хочу, чтобы вы знали, ни виконт Анри, ни кузнец Аббан не падут от моей руки, кроме как в том случае, если я сам увижу доказательства их измены и вызову на честный поединок. * Гвидо поклонился, и поклон его был почтительным. Так кланяются тому, кого уважают, а не тому, кого терпят благодаря милости Богов, высоко его вознесшей. Граф не хотел кривить душой с человеком, к которому пошел на службу и который верил ему. Откровенность рыцаря была тоже проявлением уважения, и ему очень хотелось, чтобы король это понял * Я немедленно займусь сборами. Большой отряд мне не нужен, он не пройдёт незамеченным. Нам же нужно исполнить свой долг и незаметно скрыться, доставив пленника * Гвидо уже обдумывал, сколько ему нужно людей, что они должны взять с собой, в какое время суток выехать. Он устал с дороги, но решил не тратить времени на отдых. Гроссенбродер находится на пороге войны, и именно его умелые действия войну могут остановить *

*Негоже спорить с королем, которому сам вызвался служить. Рыцарь не стремился к званию капитана, не мечтал о наградах. Лучшей наградой для него было осознание того, что он действует по совести, так, как велит ему честь. Он ничего не стал отвечать Людвигу II, только поклонился снова. Не оценил король его честность и прямоту, не понял, что если бы не уважал его молодой граф, не стал бы затевать этого разговора. От мнения своего Гвидо не отступил. Не палач он, и палачом не станет, и за это Берг может судить его как угодно строго. Но приказ о захвате барона он взялся выполнить, и значит выполнит, если не падет в бою. Умом рыцарь понимал правоту Людвига, но вот душой принять его слова не мог. Все верно, на войне все средства хороши. И если один твой неблаговидный поступок может спасти многие жизни, то твоя обязанность этот поступок совершить... Но отчего же тогда так тяжело на сердце у Гвидо? В этот момент граф дал себе слово не раздумывать, а делать то, за что взялся. Наказание преступников – дело благородное. А уж с Аббаном и Анри пусть король решает сам. Если провинились, пусть казнит, если заслужили – награждает. Поклонившись, рыцарь вышел, чтобы подготовить отряд и собраться в путь*

Граф уехал. Людвиг даже не посмотрел ему вслед. Хорош граф, но мир в королевстве дороже всего. Если и убьют Гвидо, король не должен печалиться. Да и не будет! На место графа всегда найдётся кто-то ещё... Жаль вот только, что никто, кроме Анри, не понимает увлечения государя пошивом сапогов... * Где ты, мой Анри? *возопил Берг, облегчённо вздохнув, когда дверь за графом закрылась. Зато теперь, наконец-то, можно было спокойно отделать рантик у красного сапожка. Приготовив иглу с суровой нитью, король потихоньку запел. * Эй, гвардейцы, на коня...* Эти минуты были минутами счастья для властелина Гроссенбродера. Тишина, игла и нить, кожа сапога... Вот оно - истинное-то наслаждение!

Король сидел на троне, когда вошёл Ибрагим в сопровождении гвардейца. Людвиг выпрямился, приняв гордую царственную позу. Пронаблюдав, как, чётко печатая шаг, начальник королевской стражи подошёл к нему, Берг тут же махнул рукой, разрешая говорить. Он сразу понял, что новости принёс гвардеец, что шёл позади Ибрагима и всё своё внимание перенёс на него. Сапожки он дошил ещё утром, и настроение короля не могло испортить даже самое мрачное сообщение.

Ай, да граф! Захватить такого пройдоху, как барон, и так быстро!* Король был явно доволен. Он встал и начал ходить по тронному залу, с чувством потирая трудовые свои руки, исколотые иглами для пошивки обуви. * Что же! Ха-ха! Теперь герцог у меня попляшет!* Людвиг остановился перед Ибрагимом* Ступай сам, приведи ко мне барона. Он не в первый раз попадает ко мне в плен. Посмотрим, кто его выручит сейчас. Уверен, что Ирвин Бранд бросит барона на произвол судьбы.* Берг захохотал, прикрывая рот ладошкой, ибо у него несколько дней назад вырвали больной зуб и дыра между зубами могла произвести нехорошее впечатление на собеседников короля.* Иди и приведи ко мне барона Вольфганга. И передай моё приглашение графу. Буду счастлив увидеть победителя. А гонца - накормить, напоить допьяна и дать отпуск в два дня!* Отдав распряжения и отсмеявшись, король вдруг нахмурился.* Да! И королеву пригласи, пусть посмотрит на поверженного врага! Она наслышана о бароне, пусть теперь посмотрит, насколько он унижен.* Более не обращая внимания на Ибрагима и гвардейца, Людвиг вернулся к трону и потребовал принести ему корону. Барона хотелось сразу поразить своим великолепием и тут же уничтожить своим королевским величием.

Ибрагим вытянулся в струнку, хотя сделать это таким мощным телом было верхом воинского искусства, и кивнул с достоинством выбритой головой* Будет исполнено немедленно, Ваше Величество!* Он щёлкнул каблуками, как привык делать тогда, когда лет пять назад поступил на службу в отряд наёмников, с которыми Берг бродил по миру, совершая набеги на плохо укреплённые замки и города. Людвиг Берг сразу сделал Ибрагима начальником своей стражи за смекалку, за силу и ловкость тренированного тела, обучив слегка придворному этикету. Став доверенным лицом Людвига начальник стражи приобрёл в среде воинов непререкаемый авторитет. Лишь одна слабость была у воина-гиганта - милая женщина по имени Хильне и сын, родившийся у Ибрагима от неё. Но об этом знали лишь несколько человек во всём королевстве...
Простое задание дал король. Ибрагим был готов выполнить его с честью, чтобы вечером со спокойной совестью вернуться в небольшой дом торговца поросятами на окраине к Хильне и их маленькому сыну. Эти двое, ставшие смыслом его существования нуждались в нём. Он знал это и уже давно сумел полюбить обоих, несмотря на свой суровый нрав, потому и не афишировал свою связь, стараясь не подвергать дорогих ему людей ненужному риску.

Итак, щёлкнув каблуками, начальник стражи промаршировал к выходу и, уже за дверью прихватив с собой двух стражников, направился из дворца в таверну Варравы. Шагая по улицам Клаусбурга, где прохожие, завидев начальника стражи, прижимались к стенам домов, стараясь стать невидимыми, Ибрагим попытался вспомнить всё, что знал о мятежном бароне.
Так получилось, что во время переворота после смерти Клауса Сопливого, как прозвали предыдущего гроссенбродеского короля в народе, герцог фон Криг, канцлер, правящий за немощного Сопливого, и его верный Бешеный Пёс - барон фон Гройэль - исчезли на время из Гроссенбродера, когда Берг, пройдя маршем полкоролевства неожиданно навалился на Клаусбург своим большим войском наёмников. Ибрагим, всегда пользовавшийся расположением Людвига, направлен был им тогда в Сильвер-Шлосс, чтобы арестовать герцога, когда барон, схваченный накануне и обвинённый в измене, вдруг исчез из камеры для осуждённых. Решив, что герцог, прозванный Лисом, исхитрился и сумел помочь сбежать приятелю, Людвиг приказал схватить обоих. Но и герцога в опустевшем Сильвер-Шлоссе не было. Он и барон странным образом исчезли, будто растворились.
Но вот теперь Берг, ставший королём хотел посчитаться с герцогом и бароном, свалившимся чёрт знает откуда к ним на голову ни с того, ни с сего.
Вспоминая события, ставшие историей, Ибрагим подошёл к таверне...

Ибрагим Портовая таверна "Абордаж"

Ибрагим ушёл, а Людвиг приказал принести его королевскую мантию и корону. Встретить ненавистного барона, этого мерзавца, сумевшего улизнуть накануне казни прямо из камеры смертников, хотелось во всём своём великолепии. * Теперь они у меня попляшут...* проговорил король-сапожник, устраиваясь на троне. Оставалось немного подождать. Зато теперь Людвиг не собирался упустить барона. Он решил приставить к тому круглосуточную охрану. И казнит не сразу, нет! Пусть фон Гройэль помучается! Берг решил сам попытать барона и на дыбе и огнём. Последняя пытка была наиболее любима Людвигом, и он считал, что достиг в этом определённых высот. Перед тем, как казнить барона, король намеревался узнать о планах герцога Бранда, и тут его искусство пыток могло сослужить хорошую службу. Хотя... были варианты... К примеру, Людвиг мог шантажировать герцога, чтобы вынудить его покинуть Гроссенбродер раз и навсегда. Если удастся шантаж и герцог согласится уйти с пути Людвига, то барона всё равно следует казнить. А если герцог сунется его спасать, то отловить и его. Думая так, король всё более разъярялся и даже стал слегка притопывать сапогом, им же самим и сшитым.

Покои королевы


Корнелия в сопровождение трёх фрейлин вошла в тронный зал, не дав даже доложить королю о своём прибытии. Шурша шёлком алого платья, королева прошла через весь зал и остановилась перед троном, на котором восседал Людвиг в горностаях и в короне, постукивая сапогами по ножной скамеечке. Рядом с ним было её место, пустовавшее сейчас. На него Корнелия и указала глазами, спросив* Ваше Величество, судя по тому, что Вы надели корону, предстоит важная встреча. Почему же я не приглашена? Или Вы гневаетесь на меня по какой-то причине?* Смиренно ожидая ответа, королева слегка закатила глаза, как бы собираясь упасть в обморок. Розалинда тут же направилась к столику, стоящему в отдалении, и налила из кувшина в высокий стакан немного вина, чтобы предложить королеве, вот-вот готовой рухнуть без чувств. Корнелия за это время уже пустила слезу, якобы обиженная Людвигом до глубины души* В чём же я провинилась, Людвиг?* с придыханием вымолвила она еле слышно и стала падать...

Таверна Абордаж
*Рыцарь остановился на пороге Тронного Зала, ожидая, когда ему позволят войти. Поскольку Ибрагим сказал, что сам король ожидает его, граф даже не переоделся, и явился сюда в простой дорожной одежде, без меча, свой меч он сломал в бою, а трофейный, захваченный у барона, отдал командиру стражи. Разве что запыленный крестьянский плащ он успел скинуть, чтобы не оскорблять его видом взор Людвига II, которому поклялся служить верой и правдой. Сначала Гвидо был удивлён от того, что в зале, где он должен был докладывать о выполненном задании, присутствует столько дам. Он узнал королеву в одной из них, но в этот же момент возле нее началась суматоха, смысла которой рыцарь так сразу и не мог понять. Граф несколько растерялся, не зная как повести себя, ведь он совсем недавно говорил барону правду: манерам учили его обстоятельства. Он так давно не вращался при дворе, что теперь его спасала лишь воинская дисциплина, уже впитавшаяся в кровь... Растерявшись, Гвидо поднял глаза на короля восседавшего на троне, и вот здесь у него даже перехватило дыхание! Да, такому королю служить не стыдно. В мантии и короне он выглядел в глазах фон Вельда таким величественным, что рыцарь моментально решил предоставить королеву заботам придворных и не вмешиваться ни во что. Слова сами слетели с языка* Ваше Величество! Ваш приказ выполнен, и я ожидаю новых распоряжений!

*Портовая таверна "Абордаж"

*Барон зашёл в зал, следом за Гвидо. Вероятно оттого, что граф знал город куда хуже, чем Ибрагим - да и сам Бешеный Пёс, кстати говоря - он обогнал их всего на несколько минут. Весьма неприятно было чувствовать, что командир стражи идёт прямо сзади тебя, да ещё и с твоим же мечом, но Бешеный пёс старался двигаться, не смотря на это, всё той же неторопливой вальяжной походочкой. Так он и миновал посты охраны, криво улыбаясь и громко топая подкованными сапогами по каменному полу. Вольфганг прекрасно знал здесь все ходы и выходы, коридоры, повороты и ответвления. Хоть и не жил он при дворе при Клаусе, однако ж приезжал сюда достаточно часто... Так и познакомился в своё время с канцлером Брандом. Ну да ладно, что вспоминать? Сейчас барон вошёл в тронный зал, чертовски жалея, что нельзя красиво положить руку на гарду меча. Впрочем, и жалеть тоже без толку... Бешеный пёс зевнул, не потому, конечно, что ему было так уж скучно, а просто так, по его мнению, было нужно. И после этого окинул пространство взглядом голубых глаз. Людвиг выглядел отменно * Идиот... *только это и пробормотал барон, но пробормотал, конечно, тихо. Как бы он ни относился к законному королю, демонстрировать подобное отношение было бы верхом глупости. По крайней мере, до тех пор, пока его не поволокли в подвал. Но, тем не менее, сам Вольфганг понял теперь только одно – то, что Берг так неуверен в своём положении после их появления, что теперь даже пленных встречает в короне, будто послов. Хотя мог бы встречать их хоть в подштанниках... Эх, добраться до бы до кинжала! Забавно было бы взять в заложники Берга или его королеву. Идея, между прочим... Мысли крутились в голове, лихорадочно сменяя одна другую... Взгляд, скользнувший по залу, не смог не отметить, что одна из дам, лица которой в суматохе барон не разглядел, едва держится на ногах, опираясь на своих подруг... * Опаньки... Фрау не в себе * спокойно, уже в полный голос, констатировал он факт, прекрасно понимая, что любая заминка, любая неожиданность, любая ситуация, не предусмотренная противником – это шанс

Людвига аж перекосило, когда Корнелия начала падать. Знал он все эти её штучки. И хотел было съязвить что-то по этому поводу, но отвлёкся на бравого лейтенанта, который только вошёл в зал и был явно поражён величественностью своего короля. Однако показать себя бесчувственным по отношению к королеве не хотелось ни перед её фрейлинами, ни перед лейтенантом. Потому, сделав Гвидо предупреждающий жест, Людвиг нехотя слез с трона и подошёл к Корнелии, которую её дамы уже пытались подвести к трону.* Что с Вами, душа моя? Что Вы такое говорили? * спросил он, делая вид, что очень озабочен её состоянием. При этом он машинально взял у королевы из руки бокал вина, чтобы ей было удобнее опереться о его плечо, покрытое горностаями. А чтобы бокал не разлить, Людвиг опрокинул его содержимое к себе в рот. Принимать бокал из рук королевы он не стал бы, боясь отравления. Не доверял этой шлюхе никогда. Но бокал-то был налит при нём и предназначался самой Корнелии. Так что выпил с лёгкой душой * За твоё здоровье, дорогая...* Передав пустой бокал Розалинде, Людвиг довёл супругу до трона.
Тут и появился Вольфганг... Мгновенно забыв о королеве и даже о хорошеньком лейтенанте, король шустренько развернулся на звук ненавистного голоса* Опаньки?* прищурил он и без того маленькие глазки, повторяя слова фон Гройэля* А Вы и рады, герр барон?* ехидство так и сочилось из всего его существа* А уж я-то как рад видеть беглого преступника вновь перед собою!* Берг снова поднялся по ступенькам и сел на трон.

*Гвидо заметил, как король кинулся на помощь королеве, и в душе его кроме уважения и почитания появилось мгновенное теплое чувство к правителю этой земли, которое выразить словами рыцарь пока что не мог. Людвиг не велел кликнуть слуг, не предоставил заботу о жене придворным дамам, он сам лично не поленился сойти с трона, чтобы поддержать красавицу-жену. Молодой граф вновь взглянул на Корнелию, которая при первом их знакомстве казалась такой холодной и высокомерной, и почему-то вздохнул. Не знал он всех подводных камней, не был в курсе взаимоотношений, и ему казалось, что только Милосердный мог по доброте своей наградить короля такой нежной и красивой супругой... Как многое дал бы Гвидо, чтобы он и сам смог когда-нибудь привести свою избранницу в родной замок! Но какой смысл мечтать и строить планы? Путь на родину ему заказан, а для того, чтобы получить землю здесь, нужно доказать свою преданность, и одной поимки барона Вольфганга будет маловато, хоть и сам Берг сказал, что тот является очень опасным преступником... Граф тоже хотел броситься к королеве, но сразу понял, что он будет там лишним. И не смотря на то, что должен был бы осознавать себя теперь победителем, лишь острее почувствовал своё одиночество. Отчего-то рыцарю хотелось, чтобы эта прекрасная женщина не считала его искателем легкой поживы, как, должно быть, считала многих, кого заносила судьба в королевский дворец из дальних стран. Воин опустил глаза, не подавая больше голоса, чтобы дать понять Людвигу, что он понимает его жест, и остался стоять на месте *

О, вас может что-то радовать кроме изготовления сапог? * Бешеный пёс мрачно хохотнул, решив блеснуть своим чувством юмора. Может, и в последний раз, кто знает? Пока что оставался шанс выхватить кинжал и слегка изменить ситуацию... Не были бы у барона связаны руки, всё пошло бы по-другому. А теперь оставалось только ждать... Глупо, наверное, начинать так сразу выводить Берга из себя. Но Вольфганг не мог ничего с собой поделать. Быть может, это и был один из таких случаев, после которых говорят, что язык порой становится врагом человека... Впрочем, думать и рассуждать сейчас казалось бесполезным. Ну, что он поделает, раз всё обернулось таким вот образом? Разве что дождаться, когда перережут верёвку и не догадаются как следует обыскать его. Тогда барону было бы очень кстати, если бы красотка-королева или сам Берг подошли к нему поближе. Забавно будет сунуть нож под горло кому-нибудь из них и потребовать отворить ворота... Уйти далеко вряд ли удастся – лучников не зря на стенах ставят – но вот случай этот надолго запомнился бы в Гроссенбродере * Если бы я только предположил, что такое возможно, не заставил вы вас ждать так долго * он почти виновато покачал головой, отчего золотистые запылённые волосы снова упали на лицо, и Вольфгангу пришлось в добавок ко всему головой ещё и резко тряхнуть, чтобы без помех смотреть за разыгрывающимся перед ним представлением * А скажите * здесь он изобразил на физиономии исключительную заинтересованность* Говоря ваши фавориты ходят только в тех сапогах, которые вы тачаете лично, а если они рискуют обуть что-то другое и использую изделия других сапожников, вы сами бьёте их розгами. Это правда?

Корнелия худо-бедно, но пристроилась на троне и, когда Людвиг вновь отвлёкся от неё на Вольфганга, шепнула Розалинде* Как-нибудь передай барону, чтобы был готов ко всему.* И откинулась на спинку трона, изображая полную немощь. Краем глаза она пристально наблюдала за ближайшим сподвижником герцога, невольно завидуя ему, что он свободно общается с Ирвином каждый день. Правда, попав в такую ситуацию, фон Гройэлю будет сложно выпутаться. Что может придумать герцог, Корнелия просто не могла предположить, но надеялась, что и она, устроив королю бурное расстройство пищеварения, чем-то поможет барону. Об изворотливости Бранда, прозванного в народе Лисом, ходили легенды, которые она в последнее время выслушивала с большим удовольствием. Тайные тщеславные надежды на то, что покончив с Людвигом, она снова станет королевой, но уже с другим королём, легко овладели ею, и Корнелия в своих мечтаниях даже забывала о собственных детях.
Когда барон упомянул о фаворитах и сапогах, королева кинула презрительный взгляд на обувь графа, явно нового любимчика Берга. И убедилась, что тот ещё не достиг вершины благожелательности короля, так как явился в тронный зал в старых, полустоптанных и, к тому же, грязных сапогах. Зато Корнелия уловила взор, полный восхищения, направленный молоденьким графом не на неё и ни на кого из её шикарных дам, а лишь на Людвига. *О! ........* непечатно, но очень тихо, пробормотала королева. Не надо думать, что она не знала ругательств, раз была королевой. Знала. И постоянная смена фаворитов Берга действовала на неё отвратительно. Даже затошнило. Хотелось немедленно встать и уйти. Но барон, который пока тут оставался, только недавно видел Ирвина... И как будто на нём лежал отблеск её нового возлюбленного. К тому, по сравнению с мужем сильный голубоглазый здоровяк казался образцом мужчины. А Корнелия любила образцы мужчин. Короче, осталась пока, изображая болезную, тем более, что Розалинда ещё должна была как-то подобраться к Вольфгангу...