Кельи для гостей

Инзиль слушала Матушку, вспоминая, те книги которые ей попадались, труды древних мудрецов -философов, великих полководцев и правителей. Девчонкой, забравшись на дерево или поднявшись на крышу келий, читала их труды. В ее головке виделись сцены битв, балов и как она выступает перед публикой в мантии мудреца. Представление о Добре и Зле, возможно, было чуть другим, считая, что Зло должно быть всегда наказано. В одном она была согласна с Настоятельницей, что глупо в одиночку бороться со злом. Вот только кто был большим Злом?
Знахарка еще раз посмотрела на Волка и улыбнулась ему, видать не просто так он появился тут. В дороге помощь окажет, защитит, если потребуется, да и в лесу он будет не заменим. Девушка, знавшая лес, не отказалась от такого помощника.
Как только настоятельница села рядом с ней и коснувшись ее плеча, Инзиль внимательно ее выслушала. *Не беспокойтесь Матушка, как только они перекусят, мы тут же отправимся в путь*
От слов Волка девушка чуть побледнела, представив неутешительные картины войны. Да и слова юныши насторожили ее, еще один, да и жив ли он остался, видать нет. Как только кузнец взял ее руку, страхи приутихли. Знахарка смутилась от его вопроса, опустила глаза, и щечки залил легкий румянец, молчаливый кивок был ему ответом.

*Зверь сново слегка притих,не считая нужным вступать в разговор,затем наклонился,взял узелок и старательно шумного его обнюхал. Выглядело это немного комично,но не смотря на содержимое узелка волк не нахмурился,как наверное ожидали. Зверь аккуратно положил узелок пока-что обратно. Не смотря на все мифы он ел всё. Конечно организм больше требовал мяса,но не брезговал волчий сын и всем остольным. На этот раз Хэкил задумался о разбойниках. Настоятель наверняка таке или иначе,может даже не специально,но постарается что бы на них наткнулись. Волк посмотрел на кузнеца. Затем не громко поинтересовался*
- Простите за нелепый вопрос,Матушка. Но не найдется-ли у ваших братьев два лука или лучше арбалета? Сеньор Аббан не до конца восстановился,хоть я и не спорю с его воинскими талантами,но пока их демонстрировать не стоит. Леди то же нужно бы чем-нибуть защищаться на всякий случай.

Вот и славно * отозвалась Настоятельница, отвечая Инзиль. Ей казалось, что теплое сияние изумруда до сих пор касается ее, даря радость душе и успокоение мыслям. Потому и тревога, хоть и были причины для нее, не возвращалась полностью, а лишь напоминала о том, что дела не ждут * Подкрепись. Тебе бы отлежаться сейчас, а не в путь-дорогу собираться. Но времена нам достались такие, что об отдыхе только мечтать можно * женщина с укором взглянула на Аббана, но в голосе звучало искреннее сочувствие * Осмотрительнее будь впредь да помни, что в ответе ты не только за себя, а за всех, кто любит тебя. А полюбить тебя не трудно, потому что в сердце ты не хранишь злобы и головой рискуешь не ради корысти * матушка опять встала на ноги, поправила широкую юбку, спадавшую складками на пол * Не знаю, что и сказать тебе * вопрос Хэкила и правда слегка удивил женщину * Монахи не воины и не охотники. Да и нельзя оружие в обители держать, неправильно это. И в пути защищает нас вера искренняя и молитва, от души идущая * Ингрид призадумалась * Не ведаю, чем и помочь здесь тебе. Разве что в кузню в соседнюю деревню наведаться по пути посоветую * она снова указала рукой на простое, но сытное и вкусное угощение * Кушайте...

Девушка с большим удовольствием выпила молока, которое она очень любила, и съела половину пирога. Все остальное, аккуратно завернув в чистую тряпочку, уложила в свою дорожную сумку. Когда ее предупредили об опасности, рассказав о разбойниках, Инзиль кивнула, ответив * Спасибо брат, мы будем осторожны.* Затем девушка посмотрела на Зверя и улыбнулась * Лук у меня есть, да и в лесу я - у себя дома* Молодой особе опять пришлось чуть покраснеть, а от слов матушки и опустить свой взор в пол. Видимо сговорились они, настоятельница и юноша, подумала Инзиль.
Теперь она готова идти, оставаться тут дольше было опаснее, чем в лесу.

Кузнец не ждал особого приглашения, и с аппетитом накинулся на еду. Двигаться ему было еще тяжело, руки едва слушались паренька, и вдруг к тому же сильно захотелось поспать. Но голод брал свое, да и матушка сказала, что не следует им тут оставаться. Потому Аббан с удовольствием принялся за еду. Она казалась парню такой вкусной! Как будто он и впрямь не едал ничего вкуснее этого жирного молока и мягкого еще теплого хлебушка * У тебя есть лук? * прожевав, он уставился на Инзиль, но теперь в его глазах кроме восхищения было и любопытство* И ты умеешь им пользоваться? * он быстренько допил все, что находилось в кринке и спустил ноги на пол. Голова его закружилась, и молодой кузнец едва опять не повалился на постель. Но он пересилил себя, стараясь не показывать никому свою слабость и радуясь тому, что боль не тревожит его * Спасибо вам за помощь, матушка! * Аббан хотел поклониться, но смог только наклонить голову * Отныне буду я верой и правдой служить Милосердному и слушаться ваших советов! * он приподнялся, ухватившись за край кровати, чтобы не потерять равновесия, и бодро заявил* Я готов! * а в душе очень надеялся, что не придется весь путь идти пешком. Хотя радом с такой девушкой он любую дорогу осилил бы!

*Хэкил задумчиво повел ухом, взял мешочек с едой в лапу, сделав что-то вроде петли-узла, и прицепил на запястье. Потом перевел взгляд на Аббана и чуть прижал уши. Говорить, собственно, Хэкилу было нечего. Он жалел только о том что не знал направления и не получилось бы идти по лесу. Сейчас голова Хэкила была занята более легкими мыслями, например, что будет там куда они придут? И чем он там займется. Впрочем, это только будет, если разбойники по пути их не порубят*

Итак, путники готовы к трудному пути.
Трудному и опасному, скорее всего. Но волков бояться - в лес не ходить. А раз уж среди них есть самый настоящий волк, то бояться, вроде, нечего.
Во дворе ещё было полно людей, не разошедшихся после молений. Каждый желал этой маленькой группе счастливого пути. Среди них мелькала и крупная фигура Дональда. Уже у самых ворот он догнал Инзиль и благословил её, в душе рассчитывая вскоре навестить троицу. На прощание он подарил девушке старинный молитвенник, который сам любил больше всех остальных за то, что в нём были красивые картинки.



Пожав дружески лапу Хэкила и осторожно похлопав по плечу ещё совсем слабого Аббана, Дональд вернулся к пастве Храма, ибо был ответственным и исполнительным.
А путники тронулись в путь...
Хижина отшельника

*Матушка проводила путников, мысленно пожелав им доброго пути и попросила про себя Милосердного не оставлять их в трудностях. Не хотелось ей отправлять раненого юношу в путь, не успел он еще окрепнуть, набраться сил. Но лучше путь он отлежится потом, в хижине, расположившейся в горах, чем здесь, где за ним могли прийти каратели* Не прав ты был, государь Людвиг, что поручил Аббану такое дело. Говорила я, не доведет это до добра! * прошептала настоятельница, думая о том, что Инзиль и Хэкил теперь могут подвергнуться опасности. Но лучше молиться, как и сказала эта милая девушка, чем тревожиться и горевать! Женщина тоже покинула келью и стала смотреть сверху, положив руки на резные деревянные перила, как друзья ее покидают стены Храма. Так она стояла долго, глядела вдаль, даже когда троица скрылась из виду, а верующие разошлись по домам. Ингрид думала о том, что сделано за сегодняшний день, и о том, что следует сделать в ближайшее время, чувствуя в себе силы совершить все, что будет необходимо, чтобы облегчить долю простых людей, которые, как и молодой кузнец, желая только добра всем, могли страдать от тягот войны и от необдуманных поступков правителей... *

Храм Милосердного

*Следом за монахом прошел граф в кельи для гостей. Миновав двор Храма, он начал подниматься по лестнице, чувствуя, что очень устал. Здесь, в этой тихой обители, напившись освежающей сладкой воды, он мог бы уснуть сном крепким, возвращающим силы. Негде не было рыцарю так спокойно и радостно, как здесь. Сам воздух в дарил уверенность в собственных силах, если силы эти были направлены на поддержание справедливости и оказание помощи тем, кто в ней нуждается. Поднимаясь, Гвидо заметил фигуру, которая смотрела вдаль, облокотившись на деревянные перилла. Кажется, женщина была погружена в свои мысли и не замечала их. Ночь уже сгустилась, и звезды, собираясь в причудливые созвездия, глядели на людей с небес. На родине у графа были иные созвездия, но ведь и родина его была далеко. * Матушка! * позвал Гвидо, не дожидаясь, пока монах скажет о его присутствии* Матушка, я хотел бы поговорить с вами! * он замер на верхней ступени в ожидании ответа. Если настоятельница занята, Гвидо подождет до утра. Но как не хотелось ему ждать, как хотелось излить душу, поведать о своих переживаниях!*

*Настоятельница и не помнила уже, сколько она стояла так, облокотившись на перила и глядя вдаль. Казалось ей, что прошло совсем мало времени с тех пор, как Инзиль и Хэкил увели с собою раненного Аббана, а вот уже и стемнело, и звезды выступили на небосклоне. Голос рыцаря отвлек Матушку от раздумий, она обернулась в сторону лестницы, и заметила поднимающегося Гвидо, которого сопровождал брат Себастьян * Здравствуй, мой друг! * женщина улыбнулась и сделала ему знак подойти поближе * Рада видеть тебя! * она поправила платок, покрывавший ее голову* Иди сюда, коли дело какое, так я выслушаю тебя. Да и без дела важного приятно мне будет поговорить с тобой. Ты сам знаешь, времена сейчас тяжкие, и беседа с другом – самая большая отрада для нас. * Она взглянула попристальнее на монаха, который сопровождал воина * Ступай отдыхать, брат Себастьян. Понадобится что, так я у служек спрошу. А воина сама в келью провожу, когда он почивать захочет.

*Гвидо подошёл к настоятельнице и поклонился * Рад и я видеть вас, матушка! Душа отдыхает в Храме * рыцарь улыбнулся женщине и встал рядом с ней, оперся на перилла и стал смотреть вниз, во двор обители, где сейчас не было ни одной живой души. А на небе все горели звезды, высокие и яркие. В какой-то момент молодому Графу показалось, что и звезд-то таких ярких не видал он нигде, разве что дома. Давно не ступала нога его на родную землю, очень давно! Хотя этой край так напоминал ему родину, что и не захотел никуда более уезжать Гвидо * От короля я только приехал, от службы меня освободили до утра * начал говорить рыцарь, но понял, что получается у него неловко, не так он хотел начать, и потому решил поведать все Ингрид, не мудрствуя, как есть * По приказу Людвига II мы захватили в плен барона Вольфганга. Правильный это приказ был, много зла барон сотворил, как я слышал. Но душа вот у меня не на месте, что сделает теперь герцог? Не развяжет ли настоящую войну? Не пострадает ли простой люд? * Гвидо замолчал, переведя взгляд на небо и тихо-тихо попросил* Рассудите, матушка. Верно ли поступил я? Ведь когда спросит Милосердный, приказом не объяснишь все. Каждый сам в ответе за поступки свои!

*Настоятельница слушала Гвидо, не перебивая. Радость от встречи постепенно сменялась заботой. На какое-то время Ингрид закрыла глаза, пытаясь представить себе, что же будет дальше. От всей души уважала она короля Людвига, но уже второй раз сталкивалась она с тем, что государь отдавал слишком уж опасные приказы. Вот и бедный паренек, которого она недавно отказалась благословить на убийство! Не смог бы он добраться до Храма, вряд ли выжил бы... * Что я могу сказать тебе? * Матушка непроизвольно сжала деревянные перилла * Не стоит ждать теперь ничего хорошего. Война никогда не приносила сладкой жизни крестьянам. Но барон Вольфганг и правда совершил много нечестивых деяний, взять хотя бы нападение на горожан во время карнавала! *Ингрид никак не могла забыть картины, представшие глазам ее в ту ночь, пламя, крики боли и ужаса, обезумевшая толпа, в панике бежавшая куда-то * Тебе же не за что судить себя. Ты не сделал ничего дурного, напротив, служить своему королю не грех, а большая честь. И он не приказывал тебе ничего бесчестного. Такова судьба воинов, ты выбрал свой путь, так и следуй им. Выпадет тебе случай помочь обездоленным - помогай, не проходи мимо. Большего не в праве никто требовать от тебя.

Спасибо, Матушка! * от всей души поблагодарил рыцарь. Знал он, что не просто так проделал весь этот путь от Клаусбурга до Храма, забыл об отдыхе, и о грозившей ему опасности. Голос настоятельницы возвращал графу веру в его силы, в истинность изыбранного пути. Осенняя ночь, накрывшая их, казалась Гвидо радостной и волшебной. Он с трудом говорил, готовый уснуть в любой момент, но все же хотел, чтобы беседа продолжалась и продолжалась. Легко и отрадно было у него на сердце, как никогда в последние годы * Потому и чувствую виноватым я себя, что знаю, война никому счастья не принесет. Но не король начал войну, он только ответил ударом на удар. А как еще человек, вроде меня, может помочь восстановить справедливость, если и не научили его ничему, разве что меч в руках держать? * граф фон Вельд улыбнулся Ингрид и вдруг произнес, неожиданно для самого себя * Была бы моя воля, остался бы я здесь, в этих стенах, так хорошо мне здесь. Так легко дышится! Но какой прок от меня тут будет? Я и молитв-то никаких не знаю!

Иди почивать, рыцарь * тепло улыбнулась ему женщина, указав рукой в сторону одной из свободных келий * И не печалься ни о чем! Коли привольно в стенах этих, приходи в любой момент, но до тех пор, покуда чувствуешь и силу, и желание служить Милосердному, наводя порядок с мечом в руках, возвращайся на служение свое ратное. А как невмоготу тебе станет жить без молитвы постоянной, без слов добрых да служб в Храме, так и останешься здесь, всему время свое * Матушка коснулась плеча графа и повторила* Ступай, постель постелена, я прикажу, чтобы тебе подали воды умыться с дороги да хлеба с молоком, голод утолить. И не благодари меня, воин, это я должна поклониться тебе, за то, что вести принес мне. Теперь буду думать, к чему мне готовиться, что ждать от дня наступающего * настоятельница сама распахнула дверь кельи, на которую указала только что. Была там кровать, стул, куда можно было сложить одежду, да деревянный столик, на котором лежал простой молитвенник * А как разговаривать с Милосердным, душа подскажет. Чистая у тебя душа, ни кровь, ни страдания не ожесточили ее, к правде она стремиться * добавила Ингрид, слегка склонив голову на прощание * Пойду я, послушников позову, дабы принести все необходимое тебе, да и тоже почивать лягу.
--->В келье настоятельницы

*Гвидо поклонился вслед настоятельнице и промолвил* Да хранит вас Милосердный. Матушка! И вас и обитель эту! * Ингрид была права, сказав, что рыцарю нужно отдыхать. Стоило графу поведать женщине важные новости, как усталость вновь навалилась на него, а тишина и покой этого места словно бы специально настраивали на отдых. Он вошел в указанную Матушкой келью, снял свой пропыленный плащ, сбросил дешевую крестьянскую куртку и сапоги, с удовольствием чувствуя под босыми ногами обструганное прохладное дерево. Да, верно говорит настоятельница. Покуда он знает, что может бороться с мечом в руках за справедливость, защищать тех, кому защита нужно, он будет покидать эти стены, и возвращаться лишь тогда, когда душа его станет просить об этом. Правильно Гвидо фон Вельд сделал, что приехал сюда сегодня! Без этого не было бы так радостно и легко на душе у него. Граф готов был уже лечь на кровать, чтобы забыться сном, но голод давал о себе знать, и потому рыцарь решил дождаться монахов, которые должны были принести ему хлеба и молока *

*Гвидо улыбнулся вошедшему и сразу же отломил себе свежего хлеба * Спасибо тебе, брат! *ответил он, не зная имени монаха. Граф запомнил его лицо и прямой добрый взгляд, от которого сразу светло становилось на душе. Голод давал о себе знать, и потому рыцарь накинулся на еду. Он начал пить молоко прямо из кринки, так, что даже немного пролил себе на грудь, потом вытащил нож, намазал хлеб сначала маслом, а потом медом. Гвидо казалось, что ничего вкуснее он и не ел никогда, да и эта трапеза в тишине кельи была ему куда желаннее, чем самые шумные пиры с отменными яствами. На то, чтобы съесть все, графу потребовалось совсем мало времени. Кусок каравая остался, и чтобы хлеб не зачерствел, рыцарь завернул его чистую тряпицу, какой был накрыт стол. Затем он с удовольствием лег в постель, с наслаждением вытянул усталые ноги и накрылся одеялом *

*Граф проснулся. Вроде бы он спал совсем немного, но отдохнул так, как не отдыхал уже долгие годы. Сон его был радостным и благодатным, Гвидо фон Вельд видел себя ребенком, в отчем доме, в окружении родных и друзей. Ни тревоги, ни заботы не омрачали его чистой радости, во сне он был счастлив, и даже, открыв глаза, сумел сохранить в своей душе отсветы этого счастья. За окном занималась заря, монахи шли на молитву, и их добрые голоса словно бы обещали, что день, который рождался теперь на глазах, будет наполнен только светом и умиротворением. Рыцарь и сам сотворил про себя короткую молитву, прося Милосердного хранить обитель эту и всех ее обитателей, а после принялся одеваться. Пора ему было возвращаться на службу, в Клаусбург, ведь Ибрагим отпустил графа только на ночь. Он поспешно позавтракал остатками вчерашнего хлеба, нашел немного меда и запил простую трапезу холодной водой. Перешагнув порог, граф обернулся на келью, ставшую ему временным пристанищем и даровавшую минуты отдыха и покоя. Гвидо дал себе слово, что непременно вернется сюда, когда это позволит его долг. *
Таверна Абордаж